Про сегодня
Ты спрашиваешь меня, друг мой, что происходит в нашей глуши.
О-о, да событий не перечесть. Вот, скажем, с утра набежали огромные, толстые как персидские коты облака и толкаются над крышами, словно спорят, кому ронять тень и проливать дождь. Старая липа, которую давно пора срубить, в таких случаях всегда начинает волноваться и переживать, страшно шумит, вся трясется и сыпет откуда-то сверху обломками сухих веток.
В комоде у матушки завелась моль. Бледная, руки заломлены, выражение лица трагическое. С усиками и вся в бэлом - ну натурально графиня. И выпархивает еще так... с апломбом. Причем в этом ящике лежат старые синтетические вещи, так что чем она питается - непонятно. Возможно, у нее строгая диета, отсюда эта нервозность и вспышки на ровном месте (вчера налетела на лампу, кричала, била ее крыльями: выключите! выключите! как вы можете! мерзавцы! - и все такое). Поспит - успокаивается. Я ей потихоньку от матушки подсунула в ящик старую фланелевую рубашку - пусть поест нормально.
Приходила коза - ну дура дурой. Причем с претензиями. Жрала наш альпийский газон и еще при этом мерзкие рожи корчила: мол, приходится есть всякую гадость в этом вашем простигосподи селе. Кривлялась до тех пор, пока матушка, узрев уничтожение любимого газона, не погнала козу поганой метлой, а точнее - шваброй. Тут у козы сразу сделалась нормальная физиономия, почти человеческая, и с этой физиономией она бежала прочь, а за ней мчалась разъяренная матушка с совершенно зверским лицом. Было очень смешно: впереди удрученная этим недоразумением коза, а в десяти шагах сзади - интеллигентная матушка, голубица моя кроткая: глаза сверкают, швабра в руке - как шампур, на который вот-вот нанижут козу. До чего доводит жизнь в глуши, а.
Коза, разумеется, удрала, а матушка теперь по утрам бегает вокруг деревни. Готовится к решающей схватке, я полагаю.
Ах да, заходил сосед - тот, который напротив прогона. Толстый, с алабаями и таджиками. Говорит, поставил забор, чтобы соседи не завидовали и ненароком не сглазили. Зеленый! Трехметровый! Я говорю: так ведь теперь забору будут завидовать - ни у кого же нету трехметровых заборов.
Ушел такой расстроенный, что впору было догнать и предложить построить забор вокруг забора.
Третьего дня на мусорной куче нашли сдохшего старого ежа. Ребенок с матушкой выкопали яму и похоронили покойника. Не знаю, что за недобрый стих нашел на меня (должно быть, от переизбытка впечатлений), но только вечером я раскопала могилу и выложила ежа на ту же мусорную кучу, куда дитя обычно бежит выкинуть остатки завтрака.
Разумеется, на следующее утро она пришла с круглыми глазами и сказала, что сдох еще один еж. Матушка пошла вместе с ней проверить. Вернулась несколько озадаченная, но исполнившая свой долг: они зарыли и этого.
Стоит ли говорить тебе, что едва дождавшись вечера, я раскопала соседнюю могилку и выложила третьего ежа неподалеку от прежнего места.
Утром эти двое стояли с непередаваемыми лицами и смотрели на труп. Ребенок прошептал, что наша мусорная куча - убийца всего живого (она недавно читала Кинга). Матушка сказала, что мы, похоже, имеем дело с пандемией ежей, и вид у нее был озабоченный. Я посоветовала думать о хорошем: может быть, сказала я, это просто еж-зомби. Он самовыкапывается и приходит шаманить на место смерти, потому что вы похоронили его не по местным обрядам. Дождетесь, пророчески сказала я, что он явится к вам в постель и....
Вещать я могла бы еще долго, но тут матушка с неожиданной проницательностью взглянула на меня и рявкнула, презрев логику:
- Вот жеж мать твою!
А затем помчалась за мной с удивительной для ее возраста быстротой. Все-таки деревня будит в ней худшие инстинкты. А заодно чертовски хорошо развивает навыки бега и метания.
С меня взяли клятву больше не осквернять могил, а потому еж наконец-то упокоится с миром.
Но все-таки жаль, что идею с зомби не удалось довести до конца.
© Эйлин О'Коннор